Термин «сетевая нейтральность» слышали многие, но, как и где он появился, по какой причине важен, стоит ли поддерживать его отмену в США и работает ли он в России? Ответы на эти вопросы я постараюсь дать в этом материале.
В конце 2017 года из США начали поступать сообщения панического характера. Средства массовой информации, компании, сайты, политики, блогеры — кажется все откликнулись на одно единственное событие.
14 декабря 2017 года американская Federal Communications Commission — Федеральная комиссия по связи с подачи республиканской партии и при поддержке президента Дональда Трампа отменила Network neutrality, принцип, ограничивавший возможности
Решение, которому предстоит вступить в силу почти через год, вызвало шквал критики, как со стороны рядовых американских абонентов, так и со стороны
Сейчас, когда улеглась первая волна хайпа, я попробую разобраться, что произошло, почему это важно и каким образом решение американского регулятора может отразиться на рунете.
История вопроса
Сетевой нейтралитет или сетевая нейтральность — понятие, у которого есть вполне определенный автор — выпускник Гарварда, профессор правовед Колумбийского университета штата Нью-Йорк Тим Ву (Tim Wu). В своей работе от 5 июня 2003 года, под названием «Network Neutrality, Broadband Discrimination» этот будущий участник списка 50 людей года в науке и технологиях по версии журнала Scientific American выдвинул тезис о том, что дискриминация отдельных видов интернет трафика со стороны провайдеров, наблюдавшаяся в начале 2000-х годов, представляет собой проблему и должна быть урегулирована на законодательном уровне.
Проще говоря, государство должно следить за действиями интернет-провайдеров и не допускать самоуправства.
Если сравнить каналы интернет-связи с обыкновенным почтовым отделением, его работники должны рассылать все письма и посылки адресатам стабильно и без задержек, не важно, какое в них содержимое, каков вес пакетов, от кого и на какую улицу направляются письма.
Однако, без присмотра появляется соблазн начать манипулировать сообщениями. Нет, не досматривать их содержимое, тайна переписки — правило незыблемое, но, например, отдавать приоритет легким письмам и доставлять их в первую очередь, укладывая посылки пылиться на полках и облегчая себе работу. Или еще одна замечательная идея — брать деньги за ускоренную доставку сообщений в ущерб работе с остальными пакетами, проходящими через почтовое отделение.
Полагаю, аналогия достаточно прозрачна. Интернет провайдер, за чьей деятельностью никто не следит, способен реализовать множество манипуляций с пакетами данных, проходящих через его сети.
Тим Ву прекрасно понимал это, когда писал свою научную работу, однако правительство США обратило внимание на манипуляции с интернет-трафиком только спустя 11 лет. Тогда выяснилось, что крупный владелец сетевой инфраструктуры, компания Comcast, начала занижать скорость подключения своих абонентов к онлайн-кинотеатру Netflix. Провайдер объяснял ограничения чересчур высокой нагрузкой на сеть, которую создавало потоковое видео в высоком качестве. Тогда компании удалось избежать каких-либо последствий, хотя недовольны такой политикой были не только пользователи Netflix.
Пример Comcast оказался заразителен. Совсем скоро телекоммуникационный конгломерат AT&T не прикрываясь техническими проблемами, в открытую объявил об открытии «партнерской программы». Фактически компания предложила интернет-сайтам заплатить за привилегированные условия доступа к каналу связи и использующим его абонентам провайдера.
Так, тот же Netflix заплатив AT&T, получил бы конкурентное преимущество. Видео с него загружалось бы быстрее, чем, например, с YouTube, абоненты со временем бы ощутили разницу и предпочли сервис с более быстрым подключением. Но, конечно, YouTube так же бы заплатил AT&T, дабы уровнять шансы.
Так, подобная стратегия гарантированно увеличила бы доходы оператора связи, однако администрация президента Барака Обамы, сочла ее недопустимой, нашла идеологическую поддержку своей позиции в научных трудах Тима Ву и возвела принцип сетевого нейтралитета в ранг закона, воспользовавшись хитрой юридической лазейкой.
Согласно глубоко укоренившимся в праве США положениям, сооружения вроде мостов, эстакад и дорог могут быть построены частными лицами, а за их использование установлена плата. Однако, если владельцу готовы заплатить по общему тарифу, он не может выбирать, кого пускать на свой мост, а кого нет. Дискриминация здесь не допускается. Ранее в инфраструктуру общего пользования были включены телефонные линии, а затем попали и интернет-коммуникации.
Следом за США многие другие государства закрепили в национальном законодательстве подобные правила, но вот, сетевой нейтралитет в стране, где он появился, отменен.
Диаметрально противоположные взгляды
Такая непоследовательная политика во многом объясняется сложностью вопросов, которые затрагивает государственное регулирование сети интернет.
Конечно, телекоммуникационные компании можно заподозрить в лоббировании своих интересов, однако вряд ли давление с их стороны является единственной причиной смены политики по отношению к сетевому нейтралитету.
Противники данного принципа не без основания считают, что он замедляет развитие Интернета в США. Дело, как всегда, в экономике. Подумайте, как давно вы слышали о инновационных разработках, создаваемых американским операторами связи или, оглушительных успехах, какой-нибудь телекоммуникационной компании? Американские операторы связи не бедствуют, но на фоне показателей Google, Spotify, Netflix, Amazon, показатели их финансового роста удручающе низки. Это при том, что все эти интернет-компании не могли бы существовать без операторов связи и их инфраструктуры. Сервисы зарабатывают на сетевой инфраструктуре намного больше, чем ее непосредственные владельцы.
Операторы связи утверждают, что просто хотят перераспределить прибыли в свою пользу и пустить дополнительные средства на модернизацию операторских сетей, внедрение оптического волокна, повышения качества сетевого соединения и прокладывание новых магистральных каналов связи.
Кроме того, за отмену сетевого нейтралитета, по мнению его противников, выступает тот факт, что этот принцип лишает абонентов выбора. Например, если вы не смотрите на смартфоне видео, вы бы могли отказаться от доступа к YouTube вовсе, и получить взамен безлимитное общение в мессенджерах.
Рынок должен быть свободен, говорят в администрации Трампа, пускай абоненты во взаимодействии с операторами и интернет-компаниями сами определят, что им нужно.
Сторонники сетевой нейтральности напротив, видят в законодательном регулировании залог свободного распространения информации в интернете. По их мнению, только пока существует регуляция в данной области, возможно появление и успешное развитие стартапов. Только так молодые компании могут конкурировать с гигантами рынка. Стоит сетевой нейтральности пропасть и лидеры рынка получат нечестное конкурентное преимущество, попросту выкупят для себя всю полосу пропускания, в то время, как небольшим сервисам ничего не останется, кроме как работать медленно и с перебоями.
Так и идея тарифов с индивидуальными условиями доступа к сети интернет для каждого из абонентов может быть искажена.
Представьте, провайдер учитывает то, как вы проводите время в сети, а в конце месяца выставляет вам подробный счет, где по одной ставке учитываются социальные сети, по другой потоковое видео, по третьей — онлайн-игры, а по четвертой — разговоры в Skype. Не так уж и здорово.
Честно говоря, я не могу дать вам готового ответа на вопрос, что лучше. Доводы обоих сторон конфликта имеют под собой основания и, что еще больше усложняет ситуацию, и сторонники, и противники сетевого нейтралитета искренне полагают, что, только согласившись с ними можно сделать интернет лучше. Тем не менее нам, еще есть, о чем поговорить.
Сетевая нейтральность и Россия
Дискуссия, начавшаяся в США, получила развитие и на территории России, причем она не ограничилась информационными сообщениями и, похоже, заставила российских операторов связи задуматься, а не последовать ли примеру западных коллег?
По крайней мере, такие предложения поступили в правительство из ассоциации под названием «Медиа-коммуникационный союз», включающей Триколор ТВ, МТС, МегаФон, Билайн и Ростелеком — всех крупнейших игроков рынка российских телекоммуникации.
В ответ государственные органы поспешили заверить, что об отмене принципов сетевой нейтральности речи не идет, однако ирония ситуации заключается в том, что в российских законах сетевая нейтральность не закреплена.
Если хорошенько поискать, упоминание нейтральности в контексте передачи данных по сети интернет можно на сайте ФАС — Федеральной антимонопольной службы России, из под чьего пера вышел «Базовый документ по сетевой нейтральности».
В нем говорится буквально следующее: «Под принципами сетевой нейтральности понимаются условия взаимодействия конечных пользователей, поставщиков контента, приложений и услуг и операторов связи, обеспечивающие открытое и недискриминационное использование сети Интернет для распространения и получения доступа к информации и услугам».
То есть, ФАС разделяет положительное отношение к принципу сетевого нейтралитета и настаивает на том, что операторы связи не должны дискриминировать передаваемые через них данные в зависимости от их поставщика и не должны вмешиваться в обмен информацией, за исключением случаев в которых это необходимо для нормального функционирования сети, например, во время DDoS-атак.
Однако, бумага, в которой об этом сказано, не является законом и к выполнению не обязательна. Такое частное мнение определенно не способно остановить операторов связи в их экспериментах.
Так, актуальная линейка тарифов Мегафон подразумевает безлимитный доступ к различным сервисам, например, WhatsApp, Viber, ТамТам, eMotion, ВКонтакте, Oдноклассники, Facebook* в тарифе, предназначенном преимущественно для общения.
Тарифы МТС предлагают сделать выбор между безлимитным телевидением в фирменном приложении, YouTube, социальными сетями или видео-звонками. Yota так и вовсе запрещает своим абонентам пользоваться протоколом BitTorrent. И это только некоторые примеры. До недавнего времени в США все перечисленное однозначно бы трактовалось, как нарушение сетевой нейтральности и было бы пресечено Федеральной комиссией по связи.
Российские операторы связи же предоставляют преимущества отдельным сервисам без проблем и внимания со стороны государственных органов, так что о сетевой нейтральности в ее классическом понимании в России речи не идет.
При этом Федеральная антимонопольная служба определенно оказывает некоторое влияние на политику операторов связи в отношении новых тарифов, сотрудничества с интернет-компаниями и манипулирования проходящим через их сети трафиком. По крайней мере, той вольницы, за которую выступают сторонники американской республиканской партии также не наблюдается, как, впрочем, и бурного роста сетевой инфраструктуры и улучшения тарифных условий.
Таким образом, неопределенность в отношении сетевой нейтральности, непрозрачность требований государственных органов к операторам связи наблюдающаяся в Российской Федерации, тормозит развитие рынка.
В таком контексте события в США способны повлиять на ситуацию в России положительно. Главное, что они выступили катализатором общественного обсуждения проблемы, и не важно, сторонники сетевой нейтральности или ее противники, добьются своего.
Неопределенность сковывает и ее устранение, окончательное решение в пользу того или иного подхода и чёткое закрепление избранной позиции в законах определенно окажет положительное влияние на телекоммуникационный рынок.
* Деятельность Meta* (соцсети Facebook* и Instagram*) запрещена в России как экстремистская.
С другой стороны мне хотелось бы видеть эффективные способы распределения трафика так чтобы он не у кого не «тормозил» интернет. Боюсь что если операторам интернет связи разрешат творить все что они хотят с трафиком то это скорее плохо чем хорошо, ведь никто не откажется от лишней прибыли.