В ходе прошедшей в Барселоне всемирной выставки потребительской электроники Mobile World Congress 2019 главный редактор Trashbox.ru Александр Бобылев взял интервью у заместителя руководителя Департамента информационных технологий города Москвы Александра Владимировича Горбатько на интересующие многих темы. Создатель нашего сайта разузнал о сроках появления в России сотовых сетей 5G и технологии электронных сим-карт eSIM, безопасности городских интернет-сервисов и систем камер видеонаблюдения с функцией распознавания людей по лицу, качестве российского программного обеспечения и прочем.
— Когда, по вашему мнению, сотовые сети 5G появятся в Москве для коммерческого использования?
— Через год-два. Поначалу они совершенно точно не будут покрывать всю территорию Москвы. Есть определённые зоны, наподобие парков, где сотовые сети пятого поколения не нужны. Изначально 5G заработает только в тех местах, где есть концентрация практического применения — там это наиболее нужно.
— Где сейчас правительство Москвы применяет интеллектуальные системы (искусственный интеллект)? Есть ли, например, попытки использовать их для анализа государственных закупок (чтобы находить какие-то аномалии) — иными словами, в тех местах, где их не использовали ещё 5–10 лет назад?
— Искусственный интеллект надо обучать. У нас есть ряд направлений, в которых мы сейчас обучаем искусственный интеллект. Его не так просто обучить, особенно учитывая то, что программисты иногда вносят простые человеческие погрешности. К обучению нейронных сетей нужно относиться очень аккуратно и тщательно подбирать инженерный состав. Зачастую при создании мы привлекаем компании, работники которых даже не являются инженерами, для того, чтобы обучить его некоему социуму. Обученный по такому принципу искусственный интеллект мы используем в колл-центре (если вы позвоните на любую городскую линию, то попадёте в общий колл-центр) — 30% позвонивших людей обслуживает программа, однако они это редко замечают. Наш виртуальный сотрудник именно разговаривает (а не просто отвечает на вопросы), поддерживает диалог — пока ещё на простые темы, но процесс обучения идёт очень быстро. Как и любой ребёнок, искусственный интеллект должен взрослеть.
У нас есть видеосистема распознавания лиц — конечно, она тоже работает на основе нейронных сетей и подвержена обучению (её приходится учить типовым формам и направлениям). Не стоит забывать и о big data (массиве больших данных). Big Data полностью будет строиться на искусственном интеллекте по корреляции событий.
— Насколько распознавание лиц в Москве защищено от несанкционированного доступа или злонамеренного использования? Иными словами, злоумышленники могут получить доступ к собранным с помощью системы распознавания лиц данным через своих знакомых или коррупционные схемы для того, чтобы отследить нужного человека? Как много на данный момент людей имеют доступ к этой системе (могут отследить конкретное лицо на территории Москвы)?
— Зачем тратить огромные деньги для того, чтобы отследить кого-то персонально? Это как-то по-детски.
— То есть на данный момент вопрос решения этой проблемы не является самым главным?
— Поиск решения данной проблемы актуален, поскольку она глобальна и связана как с внутренними, так и с внешними попытками проникновения. По средним подсчётам за год, каждые 10 секунд кто-то пытается взломать нашу систему — это происходит постоянно, мы к этому уже привыкли. На самом деле, абсолютно все информационные системы попадают под закон «О персональных данных» — есть определенные нормативы и специальные регуляторы, которые проверяют уровень защиты конфиденциальной информации. Мы регулярно подвергаемся проверкам.
Технология создания информационных систем подобна постройке домов: изначально скрупулёзно продумывается ландшафт построения информационных систем (где будут храниться данные, кто получит доступ к ним и какими правами будет обладать). Контроль безопасности осуществляется в двух направлениях: мы отслеживаем как внешние угрозы (попытки злоумышленников поломать систему, исказить её работу или похитить конфиденциальную информацию), так и ведем контроль за своими сотрудниками, которые имеют права доступа к той информации, которую мы собираем. Любой сервис, который предоставляется жителям, накапливает огромнейшую базу знаний о каждом из нас. Но мы точно знаем, кто из работников и когда используют ту или иную функцию.
К системе видеонаблюдения имеют доступ 17 тыс. сотрудников (как городских, так и федеральных структур), конечно же, мы точно знаем, какую информацию, кто и когда запрашивал.
— Как обстоят дела с внедрением отечественного программного обеспечения из соответственного реестра ПО в сервисы Москвы?
— Мы активно отслеживаем и тестируем разработки отечественных специалистов. Важно понимать, что информационная система крупного мегаполиса отличается от таковых в небольших городах. В Москве информационные системы сразу становятся высоконагруженными — просто взять и заменить используемое программное обеспечение на российские разработки не представляется возможным, поскольку никто не позволит остановить работу сервисов. Ранее мы переводили сервис по работе с электронными документами (хранящий поручения, обращения граждан и контроль за сотрудниками) с программного обеспечения американской компании Oracle на разработки российских специалистов в течение примерно полутора лет (не учитывая год, ушедший на клонирование зарубежных программ) — этот процесс занял столько времени из-за того, что правительство не позволяло остановить работу сервиса. Модернизация информационных систем невероятно сложна, особенно если речь идёт о крупных сервисах (таких, как в Москве) — у нас городскими информационными системами пользуются до 6 млн жителей столицы ежедневно. Иными словами, основная сложность перевода сервисов на российское программное обеспечение заключается в невозможности останавливать их работу.
Почти все московские крупные сервисы уже используют отечественные разработки. Возвращаясь назад к системе видеонаблюдения: мы заменили продукты от Cisco Systems на решения от «Нетрис». В будущем собираемся использовать российские системы распознавания лиц и другие нововведения. Недавно мы заключили контракт на использование российских почтовых систем, но, к сожалению, разработчики не смогли внедрить их. Если бы речь шла о двух-трёх рабочих местах (с которых сервис управлялся бы), это было бы возможным. Но, поскольку система будет использоваться десятками тысяч сотрудников, это является крайне непростой задачей.
Одна из проблем отечественных продуктов — недоработанность. Если сервис управляется одним работником, и его компьютер завис, то это не особо критично — всё решается банальной перезагрузкой устройства. Но когда система управляется с великого множества гаджетов, то баги и зависания попросту недопустимы. Мы регулярно стараемся перевести информационные системы на российское программное обеспечение, но это не всегда возможно из-за незрелости отечественных продуктов. Несмотря на всё, мы продолжаем работать с российскими специалистами. Недавно приключилась довольно неприятная история: мы в течение года пытались использовать решение местной компании (не буду объявлять её название, чтобы не получился антипиар) в нашем офисе (даже не говоря об использовании разработки в городском сервисе — хотели проэкспериментировать с нововведением хотя бы внутри департамента). За год российская организация поменяла две команды разработчиков, но продукт так и не запустила.
Подытоживая всё вышесказанное: страдает качество решений отечественных компаний. Необходимые нам программы должны не просто иметь красивый внешний интерфейс, но и справляться со своими задачами под нагрузкой и для большого количества пользователей. Мы стараемся помогать нашим разработчикам, даже инвестируем в их проекты, но не всегда получаем желаемый результат-программу, который можно внедрить для использования жителями.
— Планируют ли власти Москвы делиться своим опытом и технологиями с другими регионами? Например, чтобы в остальных городах появились аналоги сервиса GOROD.MOS.RU, позволяющего местным жителям сообщать о проблемах с благоустройством и контролировать их устранение.
— Сейчас Москва активно заключает соглашения с другими субъектами. Подписание договоров необходимо, поскольку, согласно Бюджетному кодексу Российской Федерации, мы не можем сделать систему для столицы за городские деньги, а потом её просто отдать — есть определённые юридические моменты. Мы считаем, что такой подход выгоден — не нужно тратить средства на повторное R&D [исследование, тестирование и разработку]. У нас всегда открыта лаборатория, чтобы показать, какие функции уже протестированы, и насколько хорошо они работают.
Однако иногда нецелесообразно передавать другим регионам уже готовые решения, поскольку московские сервисы рассчитаны на обработку данных великого множества людей — городам с меньшим числом жителей нужны более простые разработки. Одно из направлений, над которым мы сейчас работаем, — упрощение готовых сервисов. Но нужно понимать, что мы стараемся давать не только сам продукт: если не будет команды, идеологии и организационной составляющей внутри органа власти, то любая хорошая программа будет бесполезной. Вспоминая GOROD.MOS.RU, недостаточно просто принять жалобы местных жителей: ещё нужно оперативно обработать их и быстро отреагировать на них. По большому счёту, этот сайт — просто портал. Но за ним стоит автоматизация внутренних структур органов власти — от контролирующего до исполняющего — последний должен не просто отписывать какую-то чушь, чтобы отстали, а человеческим языком сообщить о результатах решения возникшей проблемы. Иными словами, создание любых городских сервисов происходит в первую очередь не столько на техническом, сколько на организационно-логическом уровне.
— Сейчас в Москве реализованы одни транспортные карты, в Подмосковье — другие. В остальных регионах тоже используются альтернативные проездные. Не возникала ли идея сделать общегосударственную транспортную систему, чтобы пользоваться единой картой на все виды транспорта во всех регионах?
— Этот вопрос стоит задать не нам, а департаменту транспорта. Мы лишь можем порадоваться за коллег — они сейчас активно двигаются в верном направлении: теперь единой картой можно оплатить не только метро, но также кольцевую дорогу и электрички. Если я не ошибаюсь, новым проездным можно воспользоваться и в Москве, и в Санкт-Петербурге. Процесс по созданию общей системы действительно идёт, и наши коллеги из департамента транспорта активно в нём участвуют.
— Как вы считаете, насколько скоро технология встроенных сим-карт (eSIM) появится в России? Сейчас ситуация такая, что отечественные операторы не могут запустить данную технологию, но, даже находясь в нашей стране, любой может купить, даже находясь в России, у зарубежных компаний виртуальную сим-карту, привязать её к поддерживаемым устройствам и пользоваться ею по всей России в режиме роуминга. Почему возник такой дисбаланс и как скоро он будет решён?
— Затрудняюсь ответить, поскольку этот вопрос подвязан к законам, которыми занимается Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций — они планируют такие глобальные вещи, а мы занимаемся их реализацией в рамках Москвы.
— Были ли с вашей стороны какие-либо попытки торопить законодательные органы обращениями, письмами и подобным, чтобы те поскорее разрешили реализовать технологию eSIM в России?
— В данной части — нет. Конечно, встроенные сим-карты довольно удобны. Однако нельзя просто так взять и принять соответствующий закон: впоследствии операторы могут заявить, что реализация eSIM потребует колоссальных затрат. Поэтому изначально принятие подобного закона нужно обсуждать с сообществом отечественных телекоммуникационных компаний.
— Операторы говорят, что очень хотят реализовать поддержку eSIM, но сейчас законы не позволяют сделать это.
— Значит, пока недостаточно хотят.
— Большое спасибо. Вопросы закончились.
— Как вам мобильный конгресс? Коллеги из других стран и городов спрашивают, а где же стенд Москвы? Как думаете, нужен стенд Москвы здесь?
— Да, ведь в Москве многие вещи сделаны очень прогрессивно, по ряду вопросов город опережает многие европейские столицы, и этим опытом можно делиться.
— По возвращению я думаю предложить руководству поучаствовать через год в этой выставке.
— Большое спасибо! Всего наилучшего!
Если это правда, а не илюзия — то я знаю хотя бы одного государственного деятеля, от которого будет польза :)