Северная Корея — одна из самых загадочных стран без какого-либо преувеличения, поскольку как она изолирована от внешнего мира (в той или иной степени), так и внешний мир изолирован от неё. Но чем больше что-то скрыто, тем сильнее хочется это раскрыть — в прошлом на Трешбоксе выходил материал о компьютерной операционной системе Red Star из КНДР, информацию для которого пришлось по крупинкам собирать по всему интернету (включая лимитированные немецкие сайты и архивы уже недоступных веб-страниц, а также блог побывавшего в стране россиянина).
Теперь же пришла пора разобраться в том, как в этом уникальном государстве обстоят дела со смартфонами и сотовой связью. В этот раз информации уже чуть больше, но, как и прежде, вся она охватывает в основном давние периоды.
Смартфоны в Северной Корее появились поздно
Первая сотовая сеть (под названием Sunset) заработала в 2002 году, тогда же в стране появились и первые телефоны. Услуга была недешёвой: регистрация стоила 700 евро, а телефон оценивался в 300 евро. В первые месяцы мобильниками обзавелись около 3 000 северокорейцев, а к концу 2003 года число пользователей выросло до 20 000 человек.
Однако в 2004 году использование сотовых телефонов запретили — ограничение продлилось вплоть до конца 2008 года. Точная причина неизвестна, но зарубежные СМИ связывают это с предполагаемым покушением на Ким Чен Ира. В мае 2004 года на железнодорожном депо недалеко от китайской границы прогремел взрыв примерно через девять часов после того, как через станцию прошёл поезд с тогдашним руководителем Северной Кореи — предполагается, что его осуществили с использованием мобильного телефона.
Вскоре после этого сотовую сеть запретили использовать, но только для гражданских лиц — чиновники, судя по всему, не смогли отказаться от удобства новых технологий. По крайней мере, в течение нескольких лет после прекращения обслуживания сети сигналы от Sunset регулярно фиксировались посетителями страны и людьми в некоторых пунктах на межкорейской границе.
Годами позже КНДР дала гражданским сотовым сетям второй шанс, заключив соглашение с египетской компанией Orascom Technology на запуск 3G-связи. Так, в декабре 2008-го в Северной Корее появился оператор Koryolink, 75% которого принадлежал египтянам, а 25% — местному правительству. Поначалу Koryolink продавал только базовые фичерфоны, но затем начал предлагать и Android-смартфоны.
Рост популярности смартфонов и сотовой связи в стране был довольно стремительным — во многом потому, что мобильная связь стала для многих жителей первым доступным средством коммуникации, поскольку стационарные телефоны были очень редки и использовались в основном домохозяйствами. Вот несколько цифр:
- май 2010 года — мобильники были более чем у 120 000 людей;
- сентябрь 2010 года — у 301 000 людей;
- декабрь 2010 года — у 432 000 людей;
- август 2011 года — у 660 000 людей;
- декабрь 2011 года — у 900 000 людей.
В 2011-м СМИ сообщали, что смартфонами в Северной Корее пользуется 60% населения в возрасте от 20 до 50 лет. В том же году сервис StatCounter заявлял, что некоторые северокорейцы используют iPhone, а также смартфоны от Nokia и Samsung.
Первый миллион пользователей был достигнут в феврале 2012 года, второй был пройден в апреле 2013-го, а планка в три миллиона покорилась в 2015 году. На волне роста популярности смартфонов и сотовой связи бизнес египетской Orascom Telecom, изначально получивший миллионы долларов инвестиций от Северной Кореи (и санкции от ООН), стал прибыльным. Но впоследствии отношения компании с правительством КНДР испортились — считается, что партнёры не договорились относительно обменного курса северокорейских вон на иностранную валюту. Как бы там ни было, в 2015 году Orascom заявила, что фактически потеряла контроль над Koryolink, даже несмотря на владение контрольным пакетом акций.
Тогда же компания сообщила, что Северная Корея успела запустить собственную сотовую сеть — предполагается, что ещё в 2013 году. Кроме её названия (Kang Song) об этой сети практически ничего не известно. Но вряд ли правительство построило совершенно новую связь — вероятнее всего, была развёрнута та же архитектура 3G. По словам северокорейцев, сбежавших из страны и в 2022 году давших интервью, Koryolink используется в основном в столице (Пхеньяне), а Kang Song развёрнута в других регионах.
Также они сообщили, что большинство семей владеют по крайней мере одним мобильным телефоном — смартфон есть у 50–80% населения страны. Эти цифры подкрепились опросом 2022 года, когда 41 из 50 опрошенных жителей заявили о владении мобильным телефоном.
Связь сильно ограничена
Начав продавать Android-смартфоны вслед за фичерфонами, оператор Koryolink, судя по всему, поспешил. Дело в том, первые гаджеты на «зелёном роботе» позволяли смотреть иностранный контент, а это не соответствовало интересам партии — в 2014 году власти выпустили обновление на смартфоны, которое привнесло множество ограничений. Одним из наиболее существенных стало появление правительственной цифровой системы, позволяющей отображать только одобренный государством контент (о других ограничениях немного позже).
При этом любопытен тот факт, что у КНДР нет международных соглашений о роуминге. Вплоть до 2013 года иностранцы должны были сдавать свои телефоны при въезде в страну — изменения произошли лишь тогда, когда в Северной Корее появились свои SIM-карты. При этом доступ в привычный интернет есть только у иностранцев-резидентов.
В 2020 году СМИ писали, что SIM-карта обходилась северокорейцам в 250 евро (без какого-либо контракта с оператором). При этом ежемесячный тариф за 20 евро включал в себя 200 минут звонков на другие номера в Северной Корее (а вызовы в другие страны были доступны только иностранцам). А ещё за 20 евро жители могли купить 50 МБ (именно мегабайт, а не гигабайт) трафика местного интернета, который, вероятнее всего, всё ещё базировался на 3G-сетях.
В смартфоны предустановлено ПО для слежки
Упомянутая в начале этого материала статья о северокорейской операционной системе Red Star интересна преимущественно тем, что она описывает способы слежки за пользователями со стороны правительства КНДР — их удалось вычислить зарубежным экспертам благодаря установочному образу системы, слитому в интернет. В случае с прошивкой для смартфонов информации поменьше, но она есть, а вместе с ней и некоторые любопытные моменты. Большинством из них поделился датский разработчик Кристиан Будде Йенсен (Christian Budde Jensen), побывавший в Северной Корее и сумевший вывести оттуда местный смартфон Arirang 151, выпущенный в 2016 году (подробнее о северокорейских мобильниках далее).
Инсайдеру достался бывший в употреблении смартфон, на котором он обнаружил множество игр и непонятных приложений. Среди них, к примеру, Plants vs Zombies, Cut the Rope и сразу пять тайтлов серии Angry Birds. Любопытно то, что все эти игры, скорее всего, были одобрены правительством — бывший пользователь вряд ли мог скачать их из интернета (по крайней мере, без разрешения властей), а СМИ неоднократно писали, что в северокорейские смартфоны предустановлены игры Angry Birds.
Забавно и то, что однажды иностранцы в Северной Корее засняли приложение, отпугивающее комаров звуком высокой частоты — неизвестно, насколько оно эффективно, но один из запечатлённых иностранцев пошутил, что такой звук отпугивал ещё и людей. Кстати, эта же программа есть и на скриншотах выше.
💡 Интересный факт: одной из программ, обнаруженной на бывшем в использовании северокорейском смартфоне, было приложение-компаньон для фитнес-трекера Huawei. Комментируя это, датский разработчик сообщил, что часто видел людей с носимой электроникой на запястье.
Как бы там ни было, наибольший интерес представляет правительственное вмешательство в прошивку. По утверждениям Кристиана, 25% хранилища на 4 ГБ было занято пропагандистским видео. Также он отметил, что в смартфоне отсутствовал Wi-Fi (впрочем, турист не видел ни одну точку Wi-Fi на своём маршруте по стране), но был Bluetooth. Энтузиасту удалось произвести сопряжение своего компьютера со смартфоном по этой технологии, но у него не вышло осуществить передачу. Ещё любопытнее то, что при переносе файлов на смартфон по USB они сразу исчезали.
В смартфоне был слот для MicroSD, который, с учётом вышеописанных ограничений, наверняка тоже был сильно лимитирован, и вполне вероятно, что в самом смартфоне, по аналогии с компьютерной системой Red Star, была система отслеживания передаваемых незаконно данных. Впрочем, это лишь догадка-предположение автора данной статьи.
Датский разработчик подчеркнул, что в смартфоне реализовали некий режим шифрования, призванный блокировать приложения и обеспечивать защиту текстов и контактов. Однако автор блога усомнился в этом и предположил, что на самом деле никакого шифрования нет (или оно сделано неполноценно) и создано лишь для вызова у пользователя ложного ощущения приватности, подталкивающего его к более раскрепощённым разговорам.
В Северной Корее свои (не совсем) смартфоны
Первым северокорейским смартфоном стал Arirang AS1201 на базе Android — правительство представило его через 5 лет после запуска Koryolink. Тогда завод по производству новинки посетил даже сам Ким Чен Ын, чтобы проинспектировать предприятие.
💡 Интересный факт: название Arirang было выбрано в честь одной из самых известных народных песен Кореи (как Северной, так и Южной).
Однако СМИ сомневаются в том, что Arirang AS1201 действительно был разработан и произведён в Северной Корее. Сразу после появления фотографий главы КНДР на «заводе» профильный журналист Мартин Уильямс (Martyn Williams) сообщил, что показанные на снимках производственные линии мало похожи на таковые у типичных заводов по производству электроники — то же самое он отмечал годами ранее, когда корейские источники публиковали фото Ким Чен Ира на производственном цеху по сборке ЖК-телевизоров с плоским экраном.
Впоследствии журналисты нашли китайский клон — Uniscope U1201, выпущенный в 2014 году с весьма скудными характеристиками:
- 4,3-дюймовый экран типа IPS с разрешением 960×540 пикселей;
- двухъядерный процессор Snapdragon S4 с частотой 1,2 ГГц;
- основная камера на 8 Мп и фронтальная камера на 2 Мп;
- 4 ГБ хранилища и 768 МБ оперативной памяти;
- операционная система Android 4.0.4;
- аккумулятор на 1 900 мА⋅ч.
В августе 2014 года была представлена модель Arirang AS121, внешне очень похожая на китайскую THL W200.
В 2016 году вышел Arirang 151 и его бюджетная версия в лице Arirang 152. К слову, именно модель Arirang 151 и удалось вывести датскому разработчику Кристиану Будде Йенсену.
Затем в 2017-м правительство представило Arirang 161, предлагающий сканер отпечатков пальцев (через четыре года после выхода iPhone 5s). Модель продавалась за 220 евро.
В 2018 году вышел последний из известных на данный момент смартфонов Arirang — модель 171. В официальном рекламном ролике на телевидении он демонстрировал первую Wi-Fi-сеть страны, которая, по данным местных СМИ, обеспечивала скорость свыше 33 Мбит/с — в 10 раз быстрее, чем было у 3G.
- 5,5-дюймовый экран с разрешением 1080p;
- процессор MediaTek MT6797;
- основная камера на 13 Мп и фронтальная камера на 8 Мп;
- 32 ГБ хранилища и 4 ГБ оперативной памяти;
- операционная система Android 7.1.1.
Однако Arirang не единственный бренд, который выпускался в Северной Корее. Было и несколько других, среди которых больше всего примечателен Jindallae. Хотя спонсируемый КНДР китайский сайт DPRK Today охарактеризовал первую модель в лице Jindallae 3 (любопытно, что обычный Jindallae без цифрового индекса вышел позже) как смартфон, сделанный «по-корейски», он явно напоминает смесь iPhone и Galaxy тех лет. Подобное заимствование прослеживается во всех моделях Jindallae.
Пожалуй, больше всего моделей у бренда Pyongyang — в её ассортимент входили различные форм-фактора, от фичерфона и раскладушки до смартфонов. Последними её известными на данный момент моделями являются 2426 и 2428.
Резюмируем: что со смартфонами в Северной Корее
Сделать достоверный вывод о ситуации с мобильными устройствами в КНДР довольно сложно, поскольку власти страны не раскрывают многие детали, а само государство изолировано и в общедоступный интернет просачивается очень мало информации о местных новинках.
Тем не менее очевидными кажутся два факта. Во-первых, правительство Северной Кореи модифицирует прошивку продающихся на территории страны устройств для надзора за гражданами. Во-вторых, смартфоны с большой долей вероятности разрабатываются и производятся за пределами страны — судя по всему, в Китае.
Несмотря на это, мобильные устройства вовсе не диковинка для северокорейцев — они есть почти в каждой семье, и ими активно пользуются, даже несмотря на предполагаемо дорогие тарифы. И не только ими, а и носимой электроникой (дело дошло и до планшетов). Однако можно с уверенностью заявить, что в плане технологического развития продающиеся в Северной Корее устройства (вне зависимости от того, кто и где их производит) на несколько лет отстают от гаджетов на глобальном рынке, к которым привыкли люди во всём остальном мире.
