"Последний вечер старого лорда". Философский обзор "To The End"

Предупреждение! Обзор, что ниже, может Вас шокировать. Рекомендуется перед прочтением немного отдохнуть, выпить чашечку любимого чая и сконцентрироваться. Сделать три глубоких вдоха и выдоха. Ну что же, теперь Вы, должно быть, готовы. Хотя, я не уверен…

Поздний вечер. Тьма потихоньку завладевала телом, крепко укутанным одеялом. Голова изредка тревожила подушку неловкими поворотами. Этажом выше некий музыкант из Дании, видимо, только закончивший учёбу, наигрывал на пианино одну из тех немногих грустных мелодий, что он успел выучить.

Старый лорд думал. Он понимал: осталось ему немного, и потому, как и положено в подобные моменты, он оглядывался назад. Какую жизнь он прожил? Что мог сделать иначе, а чего не смог бы избежать ни при каких обстоятельствах? «Ох, если бы я тогда...»

Знаете, нечасто на Android выходят такие игры. Диковинные, со странным закосом под самый настоящий Шедевр с большой буквой Ш, возможно, даже с глубоким смыслом — глубоким настолько, что даже сам разработчик не смог бы продолбить в земле скважину, чтобы его вытащить, а главное, чтобы туда его предварительно положить. Думаю, Вы со мной согласитесь: такая игра заслуживает именно такого же рода обзора. С закосом под Шедевр. И кому-то может быть покажется, что даже с мыслью. Настолько глубокой, что сама госпожа Джомолунгма в яму, вырытую под эту мысль, не поместится. «Джомолунгма… Джомолунгма...» — прошептал лорд. Пшш, тихо, давайте не будем его больше отвлекать, а просто послушаем историю. Историю жизни одного обыкновенного лорда.

Детство — важнейшая пора в жизни каждого человека. То, что мы узнаем в детстве, то, с чем мы сталкиваемся, формирует нашу основу. Нашу жизнь.

Уже тогда, играя в тени острых, как стрелы, ёлок, маленький лорд познал Истину. Весь мир — это просто некая масса, в которой всё независимо происходит, просто происходит, кроме тех немногих вещей, что попадаются человеку. А человек? Человек — это просто шестерёнка в этом мире, но не та, от которой зависит исправность механизма, а та, что сама по себе. Шестерёнка, которая не является ничьей частью, она способна лишь двигаться вперёд, лишь на время, на несколько мгновений подминая под себя попавшиеся на пути объекты, слегка надавливая своим ничтожным весом на них. Однако воздействовать на сам мир в целом она неспособна. Как же здорово Создатель насмехнулся над своим Творением!

Что остается делать шестеренке? Принять правила игры. Принять мир таким, какой он есть, признать, что она не способна его изменить. И стремиться вперёд, к Цели. Для преодоления препятствий используя то немногое, что попадётся на пути.

Вот и наш лорд. Он с пелёнок знал, что есть некая Цель, к которой он почему-то должен стремиться. И вся его жизнь — это движение к некоей цели. Причём только в одном направлении — по представлениям лорда, отступление назад, от цели, противоречит самому естеству.

И он шёл вперёд. Катилась шестерёнка. Вот покатилась через мост, что только что открылся. А вот та самая. Джомолунгма! Или не она? А важно ли это? Гималайские ли хребты, не Гималайские… Разве Это имеет значение? Есть лишь Цель. На пути к которой лежат эти чёртовы горы с их чёртовыми отвесами, оврагами и провалами.

Как-то раз дорога к Цели завела лорда в пустыню. И через неё наш лорд прошёл, под строгим сопровождением суровых кактусов, стоявших, как тот самый Колосс из Родоса. Чудо света, кстати. Как маяк из Александрии. «А не он ли там стоит?» — спросило любопытство. «А что за знак, табличка рядом с ним?» — парировал лорд. «Что за цвет? Возможно, пригодится. Для достижения Цели.»

Так преодолевал лорд препятствие за препятствием. Продирался сквозь тоннель, вылетал вместо ядра из пушки, катался на снежных горках где-то на севере, даже в космос слетал. Наш пострел везде поспел. И всюду он убеждался в своей правоте. Вот хоть город возьми, что он посетил. Холодный, тёмный город — но лишь фон. Фон, который и не важен. Важно лишь, что нужно его, этот город, пройти. Преодолеть те самые препятствия, крысами перебегающие дорогу к Цели. И даже если сорвался, начать всё непременно заново. Заново попробовать пройти весь тот путь. Достичь Цели — что может быть важнее? Попытка… Другая… И следующая...

И только сейчас лорд осознал, какую жизнь он прожил. Он вроде бы столько мест посетил, и столько всего… не замечал. Не замечал ни города, ни кактусов, ни великой Джомолунгмы… ни того, что он был в тех же самых местах вплоть до миллиметра тысячу раз. Не заметил даже, что музыкант этажом выше наигрывал на пианино уже другую мелодию, правда, ещё более монотонную и заунывную. Потому что значение для лорда имела лишь Цель. Цель, к которой он так стремился. И в конце концов он ведь достиг, он добрался… Опустошение… Какая это была Цель? Достичь конца? Конца жизни? Или даже света? Скука!

Вот и игра «To The End» такая же. Пассивный, блеклый, точно пластилиновый мир, каждый раз одни и те же места. Нет, серьёзно, каждый раз, каждую игру приходится по очереди проходить те самые треклятые тринадцать уровней. Жмёт игрок на экран, и, точно по волшебству, катится, катится вперёд шестерёнка, не оставляя тени, словно вампир (чесночка бы тому вампиру, в смысле, жаль, Ньютона нет на такого Создателя), проходит препятствие за препятствием. Сменяют друг друга пейзажи, сменяют друг друга две мелодии. Провал, другой… И третий… И всё сначала. А почему? А потому что надо достичь. Достичь ту самую Цель. Достичь конца. Ну, пусть даже и света — не мы первые, не мы последние. А если не получилось, то снова. Скука!

Ну хорошо, скажете Вы, жизнь лорда — это та самая скучная заунывная игра, пусть даже и весьма сложная, где надо только дойти до конца, а больше в ней ничего такого, что может затянуть надолго, и нет — ни сюжета, ни радующего многочисленными возможностями геймплея, ни крутой графики. Ах да, есть же ещё странного рода намёки на некую идею, некий смысл.

Ну хорошо, Создатель — это разработчик игры, а пианист — композитор, чья музыка создаёт ту самую заунывную атмосферу. А датчанин… Потому что и взаправду датчанин. Нет, не Ганс, не Христиан и даже не Андерсен.

А кто же этот лорд? Причём он тут вообще?

А кто лишь принимает правила, а не создаёт их? Кто же, мой дорогой читатель-игроман, кто готов пытаться много раз сыграть в игру только ради того, чтобы достичь какой-то эфемерной цели, свалившейся сверху, от некоего Создателя, снова и снова? А как достигнет — вдруг осознаёт: самолюбие побаловали, а дальше-то — опустошение. А пустота… Она, как оголодавший желудок, требует немедленного заполнения. «Нужна новая цель, да вот кто б её подкинул… Эй, Создатель!»

Закруглялся вечер. Перестали звуки тех мелодий литься из-под чёрных и белых клавиш. Перемешался весь мир в Хаос, в бардак, что не мог во сне вообразить даже самый отпетый растяпа-студент. И наступил конец… И… Видимо, в этом и есть смысл. «Всему конец может наступить из-за неприметного пустяка, обычной маленькой шестерёнки.» Засчитано? Нашли наконец, ура! Молодцы же мы какие! Можем с чистой совестью положить его обратно. В сундук из унобтания, само собой.

«Путь праведника труден, ибо часто препятствуют ему себялюбивые тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя милосердия и доброты ведёт слабых за собой сквозь долину тьмы, ибо он и есть тот, кто печётся о ближних своих. И совершу над ними великое мщение и своё наказание яростное, над теми, кто замыслил отравить братьев моих. И узнаешь ты, что имя моё — Господь, когда совершу над ними моё мщение.» Я говорю это давным давно, и тот, кто слышал, был обречён. Я даже не задумывался о смысле, считал, что это прикольно и стильно — сказать такие слова ублюдку перед тем, как убить. Но пережитое заставило меня задуматься. И я думаю… Может ты грешник, чувак, а я праведный парень, а 9мм «дура» — пастырь, который бережёт мою задницу в тёмной долине? Ну а может… Ты праведник, чувак, а я твой пастырь? А мир мрачен, гадок и греховен. Да, годится. Но это неправда. Правда такая: ты слабак, а я тут тирания зла. Но я пытаюсь… Я пытаюсь очень, очень стать пастырем.
— Джуллс, «Криминальное чтиво» (Перевод Д. Усачёв, Е. Барто)

Не ищите смысл там, где его нет,

Yours vigilanta.